ЭНЕРГЕТИЧЕСКАЯ КОРЗИНА РОССИИ: НА ЧТО ДЕЛАТЬ СТАВКУ?
В российской электроэнергетике, по данным экспертов, доля природного газа превысила 70%. Однако мировая электроэнергетика остается угольной, и до 2035 года энергетическая корзина планеты существенно не изменится. При этом Евросоюз настроен на существенное снижение выбросов парниковых газов, опираясь на возобновляемые источники энергии и повышение энергетической эффективности.
Как поведет себя Россия в русле мировых тенденций? Стоит ли идти на поводу у мирового тренда или нам, как газовой державе, надо искать свой путь? Из чего все-таки должна состоять энергетическая корзина России – надо ли сворачивать добычу энергии из не возобновляемых источников? И если надо, то кому это выгодно?
Вопросы принимаются до 23 апреля. Ответы будут опубликованы 25 апреля.
начальник аналитического отдела ЗАО "ИК "Энергокапитал"
Прием вопросов закончен.
Галина Сергеевна: Уважаемые эксперты, не стоит ли, на ваш взгляд, воспользоваться благоприятной мировой конъюнктурой и по максимуму продавать газ, а внутри России сделать ставку на другие виды получения энергии? Например, развивать больше альтернативную энергетику?
Алексей Белогорьев, руководитель Экспертно-аналитического управления по ТЭК Института энергетической стратегии:
Если под «благоприятной конъюнктурой» понимать высокие цены на газ в Европе и АТР, то за счет увеличения доли биржевой торговли самим газом и волатильности нефтяного рынка они становятся все более и более неустойчивыми, и есть все основания думать, что в дальнейшем цены будут в основном снижаться, причем временами стремительно (особенно в ЕС). Со стороны же спроса конъюнктура в Европе и СНГ (наши основные рынки) начиная с 2007-2008 гг. откровенно плохая, ни о какой благоприятности даже говорить не приходится... Полный текст
Если под «благоприятной конъюнктурой» понимать высокие цены на газ в Европе и АТР, то за счет увеличения доли биржевой торговли самим газом и волатильности нефтяного рынка они становятся все более и более неустойчивыми, и есть все основания думать, что в дальнейшем цены будут в основном снижаться, причем временами стремительно (особенно в ЕС). Со стороны же спроса конъюнктура в Европе и СНГ (наши основные рынки) начиная с 2007-2008 гг. откровенно плохая, ни о какой благоприятности даже говорить не приходится. В Европе, где с 2006 г. наблюдается устойчивая многолетняя стагнация спроса, никому дополнительные объемы нашего газа не нужны, тем более по завышенным ценам (среднемесячная цена российского газа на границе с Германией в марте 2012 г. составила 450,4 долл./тыс. м3, тогда как на основном немецком хабе NCG газ стоил в это время 344,8 долл./тыс. м3, и так уже четвертый год подряд). В СНГ же мы в пылу политической торговли почти задушили ключевой для нас рынок Украины, в результате объем поставок туда сократился уже почти вдвое по сравнению с 2007 г. Есть, конечно, рост спроса со стороны АТР (Китай, Япония, Республика Корея, Индия и пр.), но мощности сахалинского завода по производству СПГ уже исчерпаны, а для строительства новых мощностей и прокладки газопровода в Китай понадобится не менее четырех лет. В общем, это иллюзия, что у России есть возможности в ближайшие годы увеличить объем экспорта. А цены, повторяю, будут скорее снижаться, чем расти. С долгосрочным ростом экспорта тоже много проблем, но это отдельный разговор.
Что касается второй части вопроса, то, конечно, снижать долю газа во внутреннем ТЭБ нужно. Сейчас она составляет без малого 54,6%, причем в последние годы поступательно растет (в 2000 г., например, было 50,6%). Но процесс этот крайне инерционный, и даже, если государство сейчас все силы бросит на развитие возобновляемой энергетики (а в основных энергопотребляющих регионах в этом нет никакого экономического смысла), то, дай Бог, мы за 5-6 лет снизим долю газа на 2-3%. Освободить газ можно только за счет развития энергосбережения, но быстрого эффекта это также не даст. Свернуть
Александр Игнатюк, начальник аналитического отдела ЗАО «ИК «Энергокапитал»:
Для ответа на этот вопрос отметим, что альтернативная энергетика понятие довольно растяжимое, - альтернативной называют и гидроэнергетику, и ядерную энергетику, а также ряд относительно новых типов энергетических установок, основанных на возобновляемых источниках энергии. Стоит сразу сказать, что подход российского политического руководства в настоящее время направлен на расширение использования экономически эффективных способов получения электричества. Объективно, это газовая, гидро- и атомная энергетика... Полный текст
Для ответа на этот вопрос отметим, что альтернативная энергетика понятие довольно растяжимое, - альтернативной называют и гидроэнергетику, и ядерную энергетику, а также ряд относительно новых типов энергетических установок, основанных на возобновляемых источниках энергии. Стоит сразу сказать, что подход российского политического руководства в настоящее время направлен на расширение использования экономически эффективных способов получения электричества. Объективно, это газовая, гидро- и атомная энергетика. Большинство прочих видов энергетических мощностей едва ли смогут повысить уровень конкурентоспособности российских предприятий с точки зрения затрат.
С другой стороны, российский газовый экспортер бесспорно работает над возможностью расширенных поставок газа на внешние рынки, но возможностью поставок по действительно привлекательным для России условиям. Ведь текущую ценовую конъюнктуру спотового рынка газа едва ли можно назвать априори. Свернуть
Николай Иванов, руководитель проекта Фонда «Институт энергетики и финансов»:
Нельзя рассматривать Россию как единый организм, подчиненный единой воле единого госплана и развивающийся только в одном направлении. Я считаю, что в отношении нашего государства надо рассматривать комплексный подход. У нас страна настолько огромная, что в ней должно быть место для всех видов энергии. Ведь где-то выгодно использовать местные энергоресурсы – на юге солнечная энергетика имеет больше шансов и смысла, в удаленных районах, куда смысла нет тянуть электромагистрали, надо пользоваться местными источниками – ветром, солнцем, малой гидроэнергетикой, нетрадиционными источниками природного газа... Полный текст
Нельзя рассматривать Россию как единый организм, подчиненный единой воле единого госплана и развивающийся только в одном направлении. Я считаю, что в отношении нашего государства надо рассматривать комплексный подход. У нас страна настолько огромная, что в ней должно быть место для всех видов энергии. Ведь где-то выгодно использовать местные энергоресурсы – на юге солнечная энергетика имеет больше шансов и смысла, в удаленных районах, куда смысла нет тянуть электромагистрали, надо пользоваться местными источниками – ветром, солнцем, малой гидроэнергетикой, нетрадиционными источниками природного газа. Не должно быть единственно правильного подхода - что продавать на экспорт, а что развивать и использовать внутри страны. Газпром, например, у нас умеет добывать газ и гнать его на экспорт. И предложение о том, что надо развивать альтернативную энергетику поголовно, весьма спорно. Кому надо, тот пусть и развивает. Это не должно делать федеральное правительство за счет федерального же бюджета. Что должно делать правительство – это создавать условия, поддерживать благоприятный деловой климат и конкурентную среду, создавать стимулы для рационального и эффективного использования энергетических ресурсов, поощрять субъекты федерации к самостоятельному решению энергетических проблем. А развивать все энергетические альтернативы должны бизнес (в том числе малый), землевладельцы, фермеры. Последние, например, вполне могут использовать установки по получению биогаза из навоза. Пока это все идет в атмосферу, а можно ведь собирать и вырабатывать электроэнергию для теплиц и животноводческих поселков. И делать это надо не по указке правительства и не руками Газпрома.
Поскольку Россия большая, то делать ставку на что-то одно – нерационально. Надо учитывать особенности регионов и их экономическую ситуацию.
Показателен пример со сланцевым газом в Америке. Его надо изучать вдоль и поперек. Ведь там ресурс нетрадиционного газа стал преобладать в совокупной добыче газа – более 50%. И все это за счет местных инициатив – сначала малых компаний, энтузиастов-одиночек, затем более крупных компаний. Местные деловые инициативы выросли до дела федерального значения. Этот пример надо использовать. Разумеется, для этого нужна благоприятная инвестиционная и деловая среда – доступные кредитные ресурсы, нормально работающая судебная система, отсутствие поборов и административных препятствий.
В Подмосковье много бурого угля. В Советском Союзе пытались использовать технологию газификации этого угля, но потом бросили эту затею, так как страна пошла по другому пути – магистральные газопроводы стали опутывать все страну. Сейчас стало понятно, что тянуть до каждой деревни свой газопровод не выгодно, не нужно, дорого и бессмысленно. Лучше использовать такие технологии, как газификация угля. В США сейчас эту технологию пытаются доработать, и она обещает стать выгодной и конкурентоспособной в сравнении с традиционным способом добычи газа или с технологией добычи сланцевого газа. Опять же есть много забытых технологий, которые, возможно, стоит возродить. Свернуть
Петр: Если говорить о стратегии, то нужно понимать, что это планирование на многие годы вперед - ведь нужно строить соответствующие мощности по производству энергии. За каким видом энергии, на ваш взгляд, будущее (лет через 30-50)?
Алексей Белогорьев, руководитель Экспертно-аналитического управления по ТЭК Института энергетической стратегии: Будущее за многоукладностью. По нашим прогнозам, к 2030 г. доля угля, нефти и природного газа в мировом балансе сравняются (примерно по 26% от общего энергопотребления). Оставшаяся часть – это атомная, большая гидроэнергетика, ВИЭ и сжигание биомассы. Доминирующего энергоносителя, как это было с углем, потом с нефтью, больше не будет. Самой быстрорастущей до 2050 г. останется, конечно, возобновляемая энергетика, но это не значит, что нужно инвестировать только в нее. Самые перспективные инвестиции связаны вообще не с производством энергии, а с совершенствованием механизмов ее потребления и управления энергопотоками («активные дома», «умные сети» и т.п.).
Александр Игнатюк, начальник аналитического отдела ЗАО «ИК «Энергокапитал»:
Если говорить о составе энергетических мощностей через 20-30 лет, то это все же еще газ и гидроэнергетика (во всяком случае в России). Если говорить о более долгосрочных перспективах, то хочется верить, что это будут наиболее эффективные в настоящее время атомная энергетика, а также крупнейшие гидроэнергетические объекты. Если говорить о 50 годах нашего века, то здесь уже пойдет речь о создании новой эффективной энергетики, если не с новой фундаментальной энергетической наукой, то бесспорно с принципиально новым технологическим составом технологий строительства мощностей... Полный текст
Если говорить о составе энергетических мощностей через 20-30 лет, то это все же еще газ и гидроэнергетика (во всяком случае в России). Если говорить о более долгосрочных перспективах, то хочется верить, что это будут наиболее эффективные в настоящее время атомная энергетика, а также крупнейшие гидроэнергетические объекты. Если говорить о 50 годах нашего века, то здесь уже пойдет речь о создании новой эффективной энергетики, если не с новой фундаментальной энергетической наукой, то бесспорно с принципиально новым технологическим составом технологий строительства мощностей. При этом стоимость обслуживания (вероятно заправки) в течение всего цикла их работы не будет превышать 2-5% от первоначальной суммы инвестиций строительства таких объектов. Свернуть
Николай Иванов, руководитель проекта Фонда «Институт энергетики и финансов»: Во-первых, не надо складывать все яйца в одну корзину, во-вторых, они должны быть разными. При этом необходимо учитывать различные природно-климатические условия, удаленность от месторождений нефти и газа или от магистральных нефте- и газопроводов. Зачем что-то бурить и развивать регионам, которые и так сидят на трубе. Всегда надо исходить из разумного подхода к освоению, использованию, оценки местных ресурсов. Поэтому нужна серьезная государственная стратегия развития энергетики. Во-вторых, закон об энергоэффетивности надо понимать и использовать расширительно, и не стоит рассматривать Газпром как кормушку, к которой можно приобщиться или которую можно использовать не по назначению.
Маргарита (Москва): а мне нравятся вопросы из анонса - из чего должна состоять наша российская энергетическая корзина? и кому выгодно свернуть добычу нефти и газа из традиционных источников?
Алексей Белогорьев, руководитель Экспертно-аналитического управления по ТЭК Института энергетической стратегии:
Если понимать под «корзиной» структуру экспорта, то вариантов для маневра здесь особо нет. В основе ее останутся сырая нефть и газ, доля газа будет постепенно расти, не исключено, что к 2030 г. выручка от его продаж окажется даже выше, чем от продаж нефти. Третьим по значению останется уголь. Очень хотелось бы, чтобы росли продажи электроэнергии, светлых нефтепродуктов, газохимической продукции, но поскольку никаких серьезных усилий на этом направлении не предпринимается, то, по крайней мере, до 2020 г., прорыв вряд ли случится.
В России никто не планирует пока переходить массово с традиционных на нетрадиционные источники, поскольку первых более чем достаточно... Полный текст
Если понимать под «корзиной» структуру экспорта, то вариантов для маневра здесь особо нет. В основе ее останутся сырая нефть и газ, доля газа будет постепенно расти, не исключено, что к 2030 г. выручка от его продаж окажется даже выше, чем от продаж нефти. Третьим по значению останется уголь. Очень хотелось бы, чтобы росли продажи электроэнергии, светлых нефтепродуктов, газохимической продукции, но поскольку никаких серьезных усилий на этом направлении не предпринимается, то, по крайней мере, до 2020 г., прорыв вряд ли случится.
В России никто не планирует пока переходить массово с традиционных на нетрадиционные источники, поскольку первых более чем достаточно. Другое дело, что само понятие «нетрадиционные источники» очень аморфно. Для нас, например, более чем актуальна проблема добычи низконапорного газа в ЯНАО или битумной нефти в Татарстане. В мире же нетрадиционные ресурсы интересуют, прежде всего, стран-импортеров (США, ЕС, Китай, Япония и пр.), которые готовы дорого платить, чтобы уменьшить свою зависимость от импорта углеводородов. Свернуть
Александр Игнатюк, начальник аналитического отдела ЗАО «ИК «Энергокапитал»: Полностью свернуть добычу нефти и газа из традиционных источников не выгодно даже нашим международным конкурентам, которые постепенно становятся партнерами. Тем не менее, стоит отметить, что с ростом стоимости (спот цен с одной стороны, и стоимости добычи – с другой) данных видов сырья, в энергетической корзине будут превалировать источники с более низкими текущими затратами на производство.
Николай Иванов, руководитель проекта Фонда «Институт энергетики и финансов»: Никому не выгодно. Разве только экологам, которые предлагают все запретить и заставить всех перейти насильственно на ветер и солнце. Атомная энергетика – это чистый вид энергии, особенно с точки зрения выброса парниковых газов. Но это с одной стороны. С другой стороны вся цепочка от сохранения сырья и утилизации отходов не однозначна. И тут тоже нужен разумный подход – не стоит выбирать из двух противоположных только варианты – либо запретить, либо насаждать.
Дмитрий Тимофеев: В развитых странах одним из барьеров развития энергетики, в т.ч. нетрадиционной, является NIMBYism. Энергостратеги признают, что для оптимизации энергокорзины социальная инерция является большей проблемой, чем инвестиции, технологии и инновации. Уважаемые эксперты, выскажите свое мнение о том, как изменить негативное отношение к возобновляемым источникам энергии со стороны правящих элит, а также популяризировать энергоэффективный стиль жизни среди потребителей энергии?
Алексей Белогорьев, руководитель Экспертно-аналитического управления по ТЭК Института энергетической стратегии:
Консервативность общества – это норма, а не отклонение, поэтому сдвиги в массовой психологии всегда происходят медленнее научно-технического прогресса. Я не вижу здесь ничего специфически «энергетического», это в равной мере относится к любому сегменту экономики.
Среди правящих элит тех стран, где ВИЭ актуальны с точки зрения обеспечения энергетической безопасности, негативного отношения к ним нет. Взгляните на ЕС, США, Японию или Китай. Экологические вопросы, естественно, тоже имеют значение, но они все-таки вторичны... Полный текст
Консервативность общества – это норма, а не отклонение, поэтому сдвиги в массовой психологии всегда происходят медленнее научно-технического прогресса. Я не вижу здесь ничего специфически «энергетического», это в равной мере относится к любому сегменту экономики.
Среди правящих элит тех стран, где ВИЭ актуальны с точки зрения обеспечения энергетической безопасности, негативного отношения к ним нет. Взгляните на ЕС, США, Японию или Китай. Экологические вопросы, естественно, тоже имеют значение, но они все-таки вторичны. Без пиетета к ВИЭ относятся только в энергоизбыточных странах, в т.ч. в России, что естественно. Экономически ВИЭ способны конкурировать пока только с атомной энергетикой и то только за счет произошедшей в последние годы переоценки стоимости утилизации отработавших АЭС, т.е. при сравнении всего их жизненного цикла. При этом в России в надежде на мультипликативный эффект в машиностроении и инновационный технологический прорыв ставка делается именно на развитие АЭС. Это к тому же практически последний рынок энергооборудования и сервиса, где Россия еще имеет экспортный потенциал. В общем, на мой взгляд, производство ВИЭ в России сдерживается не углеводородной энергетикой, а именно выбором АЭС как ключевой альтернативы этой энергетике.
В целом, к 2030 г. доля ВИЭ (без большой гидрогенерации) в российском ТЭБ составит 2-3%, или при государственном субсидировании, введение которого маловероятно по экономическим причинам, - 4-5%. Но в отдельных районах, отдаленных от ЕЭС, ЕСГ и угольных месторождений (на Камчатке, например), ВИЭ могут занять серьезное место.
Повышение энергоэффективности осуществляется за счет симбиоза активной и, главное, креативной пропаганды, экономических стимулов (налоговые вычеты и пр.) и суровых штрафов или повышенных тарифов за энергорасточительность. Если что-то одно отбросить, остальное тоже не заработает. Пока в России нет ни первого, ни второго, ни третьего. Зато делается ставка на неудержимый рост цен на газ, электроэнергию и в меньшей степени на нефтепродукты, хотя исследования показывают, что рост цен ведет к энергосбережению только тогда, когда цены достигают уровня, критического для нормальной работы экономики. Свернуть
Александр Игнатюк, начальник аналитического отдела ЗАО «ИК «Энергокапитал»: В любом случае основной драйвер энергоэффективности – это непосредственная стоимость энергии. Обещание же строительства альтернативных мощностей – традиционная составляющая европейских политических программ. Тем не менее, из альтернативных мощностей экономически оправданы ядерная и гидроэнергетика (в зависимости от местности), таким образом такие виды энергии как ветер, солнце, волны следует считать не более чем частью политических затрат на лояльность избалованных избирателей.
Марго: Когда Россия откажется от АЭС, как европейские страны? У нас достаточно нефти, газа, угля и воды для ГЭС
Алексей Белогорьев, руководитель Экспертно-аналитического управления по ТЭК Института энергетической стратегии:
Россия не откажется от АЭС по причинам, описанным мною в ответе на вопрос Дмитрия Тимофеева. Отказ Германии от АЭС стал возможным только потому, что к моменту аварии на Фукусиме в Европе сравнялись стоимость полного жизненного цикла АЭС и ВИЭ, и нужно было выбирать, на что делать окончательную ставку. В России ставка однозначно сделана на АЭС и в этом, как мне кажется, есть и общественный консенсус. Сравнение АЭС с генерацией на газе и угле по экологическим и отчасти по экономическим параметрам не в пользу последних... Полный текст
Россия не откажется от АЭС по причинам, описанным мною в ответе на вопрос Дмитрия Тимофеева. Отказ Германии от АЭС стал возможным только потому, что к моменту аварии на Фукусиме в Европе сравнялись стоимость полного жизненного цикла АЭС и ВИЭ, и нужно было выбирать, на что делать окончательную ставку. В России ставка однозначно сделана на АЭС и в этом, как мне кажется, есть и общественный консенсус. Сравнение АЭС с генерацией на газе и угле по экологическим и отчасти по экономическим параметрам не в пользу последних. Нефтепродукты в электроэнергетике используются очень ограниченно, а развитие ГЭС сопряжено с очень большими экологическими издержками. Поэтому если АЭС когда-нибудь и будут в России чем-то заменены, то ВИЭ. Свернуть
Александр Игнатюк, начальник аналитического отдела ЗАО «ИК «Энергокапитал»: Думаю что, если курс правительства на экономическую эффективность продолжится, то очень не скоро, АЭС дешевле и чище, ГЭС хороши, но за частую несут прямой урон экологии и не везде могут быть построены.
ТТ: Уважаемые эксперты, предлагаю подискутировать с академиком Жоресом Алферовым: что все-таки более перспективно - возобновляемая энергетика или термояд?
Алексей Белогорьев, руководитель Экспертно-аналитического управления по ТЭК Института энергетической стратегии: И то, и другое, просто сферы применения разные.
Александр Игнатюк, начальник аналитического отдела ЗАО «ИК «Энергокапитал»: С господином Алферовым трудно дискутировать))
Как инвестиционный аналитик я бы говорил о том, что эффективнее и развитие чего выглядит более реалистичным. Тем не менее, как представитель фундаментальной науки, в своих комментариях академик безусловно прав о долгосрочном направлении исследований.
Максим Игоревич: почему в нашей стране так плохо развивают альтернативную энергетику? надо заставить Газпром отчислять деньги в специальный фонд для развития ветряной и солнечной энергетики
Алексей Белогорьев, руководитель Экспертно-аналитического управления по ТЭК Института энергетической стратегии: Для этого нужно политическое решение, основанное на уверенности в наличии существенного экономического, экологического и социального эффекта. Такой уверенности нет, как и примеров приоритетного развития ВИЭ в странах с избытком энергоресурсов. В Канаде, например, доля ВИЭ немногим превышает 1%, в Норвегии – и того меньше.
Александр Игнатюк, начальник аналитического отдела ЗАО «ИК «Энергокапитал»: Наше руководство довольно много внимания уделяет появлению новых проектов и научных исследований в области энергетики. Например, в Сколково создан «Кластер энергоэффективных технологий», к которому уже присоединились более 100 компаний. Я тоже сторонник более эффективного использования средств газовой монополии, тем не менее, нельзя не отметить тот факт, что Газпром как крупнейший налогоплательщик уже финансирует льготное положение компаний Сколково.
Николай Иванов, руководитель проекта Фонда «Институт энергетики и финансов»:
А Максим Игоревич не хотел бы платить за солнечные батареи или ветряки на даче из своего кармана? Не дело Газпрома развивать альтернативную энергетику. Он должен делать то, что он умеет делать и что хорошо делает, максимально эффективно, не отвлекаясь на всякие побочные виды генерации. Возможно, скажу для кого-то страшную вещь, но скажу – Газпром не должен отвлекаться на такие вещи, как газификация регионов и села. В стране должна быть создана такая деловая среда, когда можно было бы использовать различные источники нефти и газа – и традиционные, и альтернативные... Полный текст
А Максим Игоревич не хотел бы платить за солнечные батареи или ветряки на даче из своего кармана? Не дело Газпрома развивать альтернативную энергетику. Он должен делать то, что он умеет делать и что хорошо делает, максимально эффективно, не отвлекаясь на всякие побочные виды генерации. Возможно, скажу для кого-то страшную вещь, но скажу – Газпром не должен отвлекаться на такие вещи, как газификация регионов и села. В стране должна быть создана такая деловая среда, когда можно было бы использовать различные источники нефти и газа – и традиционные, и альтернативные. Нужно их использовать оптимальным образом и как местные источники энергии, и как экспортные. Газпром отправляет на экспорт газ, умеет это делать хорошо, работает на европейских рынках, на другие пытается выходить. И это правильно. Единственное, что можно было бы от него требовать, это платить налоги как положено. Чтобы правительство этими налогами распоряжалось оптимальным образом и развивало на эти бюджетные деньги или библиотеки, или больницы, или культуру, или науку, или образование, и здравоохранение, или оборону, или альтернативную энергетику. Последняя, кстати, ничем не отличается от всех других дотационных отраслей. Дело в том, что пока она не окупается.
Это ответ и на те вопросы, когда люди хотят знать, почему у нас в стране не развивают альтернативную энергетику. Тут барьер чисто экономический. Пока что ни один вид альтернативной энергетики не стал экономически выгодным и самоокупаемым. Во всем мире все виды альтернативной энергетики являются дотационными. Глупо платить за счет врачей и учителей представителям альтернативной энергетики, которым просто нравится созерцать, как крутится в небе ветряк или как блестит на крыше солнечная батарея. Производство солнечных батарей, кстати, сопряжено с большим ущербом для экологии – в процессе появляется много вредных веществ. Свернуть
Игорь (Самара): Не соглашусь с предыдущим вопросом. У нас, на мой взгляд, просто негде альтернативную энергетику развивать - солнца мало, чай не на Кипре живем, да и ветер у нас отнюдь не "промышленных" масштабов. Вычитал в Коммерсанте, что в США находится 103 АЭС, во Франции — 59, а в России — 31. Процентов 80% электроэнергии во Франции производится на АЭС. А у нас? Не пора ли нам "догнать и перегнать"? Что про это думают уважаемые эксперты?
Алексей Белогорьев, руководитель Экспертно-аналитического управления по ТЭК Института энергетической стратегии:
На самом деле у России есть значительный потенциал по развитию ВИЭ. Солнца, например, с избытком хватает в Якутии, эффективными районами применения ветроустановок являются все арктическое побережье от Кольского полуострова до Чукотки, побережье Балтийского, Азовского, Каспийского, Охотского и Японского морей, юг Восточной и Западной Сибири и пр. Вопрос лишь в экономической целесообразности, пока ее нет.
Доля АЭС в выработке электроэнергии в России составляет сейчас 16,7%. В 2000 г. этот показатель равнялся 14,7%, т.е... Полный текст
На самом деле у России есть значительный потенциал по развитию ВИЭ. Солнца, например, с избытком хватает в Якутии, эффективными районами применения ветроустановок являются все арктическое побережье от Кольского полуострова до Чукотки, побережье Балтийского, Азовского, Каспийского, Охотского и Японского морей, юг Восточной и Западной Сибири и пр. Вопрос лишь в экономической целесообразности, пока ее нет.
Доля АЭС в выработке электроэнергии в России составляет сейчас 16,7%. В 2000 г. этот показатель равнялся 14,7%, т.е. рост есть и довольно заметный. Пик выработки в советское время (1989 г.) был преодолен еще в 2001 г. К 2030 г. текущий уровень производства (170 млрд кВт-ч) предполагается более чем удвоить, а долю АЭС в суммарной выработке электроэнергии довести до 20%. Но ставить цель кого-то догонять бессмысленно: в этом нет экономической потребности, и для этого нет ни производственных, ни кадровых ресурсов. Свернуть
Александр Игнатюк, начальник аналитического отдела ЗАО «ИК «Энергокапитал»: Ваши взгляды во многом напоминают и мои. Имея сильные ядерные технологии США и Франция создали эффективную и безопасную энергетику, наши технологии не хуже (это доказывает сформированный Росатомом портфель внешних проектов), то есть пример этих стран это то, к чему следует среднесрочно направить энергетическую стратегию.
Николай Иванов, руководитель проекта Фонда «Институт энергетики и финансов»: Я бы не стал делать ставки только на один вид генерации. Нельзя бросить все, и сосредоточить все силы только на атомной энергетике. Напомню, АЭС должна работать постоянно в определенном режиме. Ее нельзя днем включить, а на ночь, когда потребление падает, выключить. Надо учитывать пики и спады потребления. Ночью они готовы чуть ли не задарма отдавать. И тут возникает большая проблема – куда девать ее. Поэтому слепо подражать Франции, догонять и перегонять ее в количестве атомных станций не стоит. Думаю, что общественное мнение не поддержит повсеместное строительство АЭС. Тут нужна разумная достаточность. Атомные станции нужны там, где много производящих мощностей, например в Сибири, на алюминиевых заводах. Экспорт алюминия – это скрытый экспорт энергии. То же самое с экспортом минеральных удобрений, который подразумевает скрытый экспорт газа.
Дарья Черноус: Читала, что электричество от АЭС - самое дешевое. Может стоит в рамках борьбы с ценами запретить продажу в стране "дорогого" электричества и оставить только "дешевое"? Зачем нам в потребительской энергетической корзине лишние расходы?
Алексей Белогорьев, руководитель Экспертно-аналитического управления по ТЭК Института энергетической стратегии: Если не учитывать первоначальные капитальные вложения, то себестоимость электроэнергии, вырабатываемой на АЭС и ГЭС действительно намного ниже, чем на ТЭС. Но во всем мире принято исходить из замыкающей цены производителя, а не из самой низкой. Не стоит забывать, что на ТЭС (в основном газ и уголь) производится 62,5% российской электроэнергии, в Европейской части России и того больше. Москва, например, на 99% «сидит» на газовой генерации.
Александр Игнатюк, начальник аналитического отдела ЗАО «ИК «Энергокапитал»: Да, это неоспоримый факт. Тем не менее, здесь вопрос социально-экономического курса государства или того на что следует в первую очередь направлять дешевую энергию: на повышение уровня конкурентоспособности промышленности, либо на социальные трансферты. Насколько я понимаю, что в данном вопросе пока выбрано среднее положение, но ничто не мешает увеличивать долю дешевого электричества.
Николай Иванов, руководитель проекта Фонда «Институт энергетики и финансов»: Как только запрещают в стране что-то дорогое, тут же исчезает и дешевое. Мы это уже проходили. Плановая экономика позади, сейчас надо как можно больше разрешать и поощрять, чтобы идти вперед и развиваться. Необходимо бороться с монополизмом не только в Москве, но и на местах. Чтобы было как можно больше разных источников вовлекались в оборот. И потом, не понятно, как это делать, я имею в виду запретить продажу «дорогого» электричества из Москвы. Мне эти рычаги неизвестны.
Семен Семеныч: Я так рассуждаю: чем больше рабочих мест - тем лучше. Что даст больше рабочих мест - то и надо развивать. Убьем сразу двух зайцев, безработицу и нехватку электроэнергии. А вот что даст больше рабочих мест - пусть нам скажут уважаемые эксперты.
Алексей Белогорьев, руководитель Экспертно-аналитического управления по ТЭК Института энергетической стратегии: Мне кажется, для общества важно первое – надежность энергоснабжения, второе – его стоимость. Так вот стоимость (уровень оптовых и розничных цен) определяется, в том числе, производительностью труда. Чем больше рабочих мест, тем она, как правило, ниже, и соответственно выше тарифы. Если и ставить цель создания новых рабочих мест, то это нужно делать не в самой энергетике, а в смежных отраслях (за счет развития энергосервиса, например). Но в этом случае важно уже не то, что производить, а то, как потреблять.
Александр Игнатюк, начальник аналитического отдела ЗАО «ИК «Энергокапитал»: Здесь надо учитывать, каких именно мест:
• если низкооплачиваемых мест рабочих, то энергетические угли (трудоемкая добыча, обогащение, транспортировка, хранение, сжигание, переработка отходов и т.д.),
• если высокооплачиваемых мест инженеров, ученых с возможностью подготовки базы для формирования среднего класса, то атомная промышленность (от разработки и машиностроения до обслуживания АЭС мы говорим о достаточно большом количестве занятых с уровнем достатка выше среднего).
Николай Иванов, руководитель проекта Фонда «Институт энергетики и финансов»:
Больше рабочих мест дает производство электроэнергии с помощью ручных динамо-машин. Но тогда нам нужно много гастарбайтеров, которые бы крутили педали. Вопрос в том – нужны ли нам такие рабочие места. Этим принципом в выборе вида генерации, которые необходимо развивать, руководствоваться не стоит. Энергетика – это не та отрасль, которую надо измерять рабочими местами. Надо понимать, что не сама энергетика должна давать эти рабочие места, а дешевая энергия помогает их создавать за счет организации разных производственных мощностей... Полный текст
Больше рабочих мест дает производство электроэнергии с помощью ручных динамо-машин. Но тогда нам нужно много гастарбайтеров, которые бы крутили педали. Вопрос в том – нужны ли нам такие рабочие места. Этим принципом в выборе вида генерации, которые необходимо развивать, руководствоваться не стоит. Энергетика – это не та отрасль, которую надо измерять рабочими местами. Надо понимать, что не сама энергетика должна давать эти рабочие места, а дешевая энергия помогает их создавать за счет организации разных производственных мощностей. Иначе мы придем к добыче угля руками исключительно шахтеров. А это неправильно. Свернуть
Ольга, Москва: Добрый день, уважаемые эксперты. Как вы считаете, стоит ли России вообще гнаться за европейскими трендами и вкладываться в поиски невозобновляемых источников энергии, если запасы нефти, газа и угля в России вполне достаточные (как разведанные, так и неразведанные)? Мне кажется, что было бы логичнее сделать ставку на новые технологии в разработке традиционных ресурсов и в освоение новых нефтяных и газовых месторождений и направлять средства туда, оставив солнце и ветер Европе, у которой все равно нет ни своего газа, ни своей нефти, так что и выбора у них нет.
Алексей Белогорьев, руководитель Экспертно-аналитического управления по ТЭК Института энергетической стратегии: Согласен.
Александр Игнатюк, начальник аналитического отдела ЗАО «ИК «Энергокапитал»: Что касается солнца и ветра, то России стоит развивать фундаментальную науку в принципе.
Что касается энергетики, то стоит оглядываться на опыт США и Франции по формированию атомной энергетики, а что касается освоения месторождений углеводородов, то, конечно же, согласен с Вами, также необходимо развивать собственную технологическую часть.
Николай Иванов, руководитель проекта Фонда «Институт энергетики и финансов»:
Гнаться не стоит. Россия в следовании трендам, особенно европейским, не замечена. И действительно стоит делать ставку на новые технологии, но все надо делать по уму. Например, В США стандартную систему газопроводов уже никто не развивает. Это не выгодно. Выгодно везти сжиженный газ. Цистерну со сжиженным газом можно привезти в любую деревню, где нет газопровода. Лишь бы дороги были. Я думаю, что и у нас в стране вопрос цены складывается из таких составляющих, как удаленность от источника, наличие платежеспособных потребителей и инфраструктуры.
В России большие запасы нефти газа... Полный текст
Гнаться не стоит. Россия в следовании трендам, особенно европейским, не замечена. И действительно стоит делать ставку на новые технологии, но все надо делать по уму. Например, В США стандартную систему газопроводов уже никто не развивает. Это не выгодно. Выгодно везти сжиженный газ. Цистерну со сжиженным газом можно привезти в любую деревню, где нет газопровода. Лишь бы дороги были. Я думаю, что и у нас в стране вопрос цены складывается из таких составляющих, как удаленность от источника, наличие платежеспособных потребителей и инфраструктуры.
В России большие запасы нефти газа. Если исходить из реалий, то действительно надо переходить от нефти и угля к газу. Плюс заниматься внедрением новых технологий. Есть, например, установки CHP (Combined Heat and Power) – это комбинированная отопительно-энергетическая установка размером со стиральную машину. К ней подводится газ, и она обеспечивает дом электричеством, теплом и горячей водой. И газ не обязательно тянуть трубой. Это может быть и сжиженный природный газ, и сжиженный углеводородный газ. Свернуть
Олег, Новосибирск: Связана ли реализующаяся сегодня программа энергосбережения, в частности, принудительного перевода промышленных предприятий на дорогие энергосберегающие технологии, с тем, что объективно существующий в России дефицит энергомощностей так и не сможет быть преодолен в обозримом 7-10-летнем будущем?
Алексей Белогорьев, руководитель Экспертно-аналитического управления по ТЭК Института энергетической стратегии: В России сейчас нет дефицита энергомощностей, в отдельных регионах, в т.ч. в Москве, существует только некоторые ограничения по пиковым нагрузкам в самые холодные и самые жаркие дни года. В будущем дефицит возможен, как и в любой другой стране, если не будет своевременных инвестиций. Но политика по стимулированию энергосбережения с этим напрямую никак не связана. Ее основная цель – повышение конкурентоспособности российской экономики за счет снижения затрат на энергию. Естественно, энергосбережение приводит в конечном итоге и к снижению будущего прироста потребления, но это, в общем-то, скорее, побочное действие.
Александр Игнатюк, начальник аналитического отдела ЗАО «ИК «Энергокапитал»: Все зависит от темпов развития промышленного производства. Региональный дефицит мощностей будет постепенно сглаживаться, тем не менее, если говорить в целом по экономике, мы заинтересованы в энергоэффективности как одном из компонентов конкурентоспособности компаний.
Николай Иванов, руководитель проекта Фонда «Институт энергетики и финансов»: Думаю, что энергосбережение при любой ситуации – штука разумная. Дефицита я не наблюдаю. Проблема подключения отдельных предприятий к энергосети в каком-то регионе, возможно, есть. Но я не слышал, что бизнес у нас не развивается именно из-за дефицита электроэнергии.
Ашот Саакян: Добрый день. Не кажется ли вам, что все разговоры о какой-либо доле альтернативной энергетики в энергетической корзине - это всего лишь «прогиб» в сторону экологов, попытка сдерживать общественное мнение?. Ну по крайней мере в нашей стране. А на самом же деле до тех пор, пока у нас есть газ, нефть, уголь, уран, пока текут реки и работают ГЭС никто всерьез об альтернативной энергетике даже и задумываться не будет?
Алексей Белогорьев, руководитель Экспертно-аналитического управления по ТЭК Института энергетической стратегии: О возобновляемой энергетике задумываются там, где это актуально: в крупных городских агломерациях (в Москве или Новосибирске, например) и в районах, отдаленных от магистральных путей энергоснабжения (на той же Камчатке). Ветрогенерация, в частности, существует, по меньшей мере, в 6 субъектах РФ. Другое дело, что для поддержки ВИЭ на федеральном уровне нет пока экономических оснований.
Вообще, основная проблема российских ВИЭ связана не с «плохим» государством, а с «плохим» бизнесом, который пока совершенно чувствует их перспективности.
Александр Игнатюк, начальник аналитического отдела ЗАО «ИК «Энергокапитал»: Ну, почему же, уже ведутся исследования и они, не смотря на низкую экономическую эффективность таких технологий, сами по себе несут только позитив для развития научного потенциала.
Николай Иванов, руководитель проекта Фонда «Институт энергетики и финансов»:
Я уже говорил, что если есть что-то дешевое, то никто заниматься дорогими источниками энергии не будет. Китайцы развивают у себя использование всех источников энергии, включая солнечную генерацию, потому что у них дефицит. И они наладили у себя производство дешевых солнечных батарей, но конкуренты подозревают, что дешевизна достигается за счет экологии – они сливают в море жидкие ядовитые отходы, которые надо перерабатывать. Именно поэтому у них такие дешевые солнечные элементы, которые продаются по всему миру... Полный текст
Я уже говорил, что если есть что-то дешевое, то никто заниматься дорогими источниками энергии не будет. Китайцы развивают у себя использование всех источников энергии, включая солнечную генерацию, потому что у них дефицит. И они наладили у себя производство дешевых солнечных батарей, но конкуренты подозревают, что дешевизна достигается за счет экологии – они сливают в море жидкие ядовитые отходы, которые надо перерабатывать. Именно поэтому у них такие дешевые солнечные элементы, которые продаются по всему миру. Но подозрения и обвинения повисли в воздухе – китайские батареи покупают все, и никто не возмущается. Свернуть
Скептик: Институт энергетической стратегии заявляет о разработке проекта ЭС-2020 и проекта ЭС-2030. Чем и почему в этих документах отличаются подходы к формированию энергетической корзины России?
Алексей Белогорьев, руководитель Экспертно-аналитического управления по ТЭК Института энергетической стратегии: Это официальные документы, утвержденные Правительством России, поэтому нам трудно о них что-то заявлять, они просто существуют, и это уже давно не проекты. Наша роль заключалась в формировании их идеологии и координации их подготовки.
Принципиальных различий по структуре «энергетической корзины» в документах нет, разве что в ЭС-2030 намного большее значение уделяется развитию добычи и экспорта энергоносителей на Востоке России. Причины, почему раньше срока устарела ЭС-2020, были связаны не с ТЭБ или структурой экспорта, а с непроработанностью в ней конкретных мер государственного регулирования, недостаточной гибкостью и принципиально ошибочным прогнозом цен на нефть.
Марина: Добрый вечер, уважаемые эксперты! Учитывается ли при распределении энергетической корзины страны стоимость производства энергии? Можно ли продавать гражданам более дешевую атомную энергию, а наши нефть и газ, пока они пользуются популярностью за рубежом, продавать и получать с этого прибыль?
Алексей Белогорьев, руководитель Экспертно-аналитического управления по ТЭК Института энергетической стратегии: Как я уже отметил, на атомную и гидроэнергию приходится только треть производства электроэнергии в России. Всё остальное – это природный газ и в меньшей степени уголь. Более того, две трети, добываемого в России газа, мы потребляем внутри страны, на экспорт идет всего 30%. В общем структуре потребления первичной энергии почти 82% в России приходится на нефть и газ, еще около 12% - на уголь. И лишь в пределах 7-8% российская экономика живет за счет АЭС и ГЭС. Поэтому если продавать только «атомную энергию», то без электричества останется большая часть страны.
Кроме того, как я уже тоже отмечал, российская нефть и особенно газ пользуются весьма относительной популярностью за рубежом, которую совсем не стоит преувеличивать.
Александр Игнатюк, начальник аналитического отдела ЗАО «ИК «Энергокапитал»: Можно, но, тем не менее, мы будем нуждаться в резком увеличении количества ядерных реакторов, а их строительство вопрос физически достаточно длительный. Нефть и газ будут пользоваться популярностью еще достаточно длительное время и здесь страна заинтересована скорее в стабильном денежном потоке, чем в пиковых увеличениях поступлений. Кроме того мы должны сформировать базу для постепенного замещения данных доходов, например доходами от сервиса ядерных станций, построенных россиянами за рубежом.
Николай Иванов, руководитель проекта Фонда «Институт энергетики и финансов»: Кто будет продавать и кто это будет решать, не понятно. В ответе на первый вопрос я объяснял, что Россия – это не один субъект. Нет такой кнопки, чтобы выбирать, от какой АЭС или ГЭС я сегодня хочу получить электроэнергию. И нельзя продавать за рубеж дорогую, оставляя нам более дешевую. У нас нет такой развитой системы сети, чтобы быть такими разборчивыми, ориентируясь на цену. Технически это невозможно.
Елена (Барнаул): Вопрос ко всем экспертам - какие бы изменения Вы произвели в нынешней энергетической корзине, если бы Вы были министром энергетики?
Алексей Белогорьев, руководитель Экспертно-аналитического управления по ТЭК Института энергетической стратегии: Министр энергетики такие вопросы, увы или к счастью, не решает. Структура ТЭБ – это функция от экономики, а экономическая эффективность меняется во времени. Пока эффективна такая модель, какая есть, хотя она и не сбалансирована (слишком велика доля газа), и содержит в себе множество рисков.
Петр: Сравните, пожалуйста, струтктуру энергетических корзин России, США и стран Европы! В чем их принципиальное различие - может быть, нам стоит позаимоствовать чужой опыт, или мы сами можем многому научить?
Алексей Белогорьев, руководитель Экспертно-аналитического управления по ТЭК Института энергетической стратегии:
Сравнивать энергоизбыточную Россию с энергодефицитным ЕС бессмысленно: различия определяются, прежде всего, ресурсными возможностями и ограничениями. В США значительно выше доля в товарном потреблении энергоресурсов нефти (37% против 21% в России) и угля (23% против 14%) и в два раза ниже доля природного газа (27% против 54%). Доля атомной генерации больше, доля гидрогенерации меньше, доля ВИЭ – 2% против примерно 0,0002% в России. Основное отличие – это, конечно, огромная доля газа в российском ТЭБ и в электрогенерации... Полный текст
Сравнивать энергоизбыточную Россию с энергодефицитным ЕС бессмысленно: различия определяются, прежде всего, ресурсными возможностями и ограничениями. В США значительно выше доля в товарном потреблении энергоресурсов нефти (37% против 21% в России) и угля (23% против 14%) и в два раза ниже доля природного газа (27% против 54%). Доля атомной генерации больше, доля гидрогенерации меньше, доля ВИЭ – 2% против примерно 0,0002% в России. Основное отличие – это, конечно, огромная доля газа в российском ТЭБ и в электрогенерации. Это последствия затянувшейся «газовой паузы». В США, кстати, 45% электроэнергии все еще производится на угольных станциях, хотя их постепенно вытесняет тот же самый газ. Во многом такая структура связана с инерцией производства (энергетический бум в США пришелся на угольную и нефтяную эпоху, а в России – на газовую), но в значительной мере отражает и различия в потреблении (например, значительно меньшего уровня автомобилизации в России). Свернуть
Александр Игнатюк, начальник аналитического отдела ЗАО «ИК «Энергокапитал»: У развитых стран хотелось бы научиться жить энергоэффективно и задумываться о выбросах объектов традиционной энергетики и промпредприятий. Мы же в свою очередь могли бы научить их жить по средствам (я говорю о долговой нагрузке) и стремиться к эффективности (парадокс во многом объясняется тем, что мы вынуждены догонять).
Николай Иванов, руководитель проекта Фонда «Институт энергетики и финансов»:
Европа – это не одна страна. Она разнородна. И опыт перенимать стоить, но не весь. Про Францию я уже говорил. Германия, например, много вложила в последние годы много денег в альтернативную энергетику. Та развивалась серьезными темпами. Правительство решило, что так дальше и пойдет, мол, развитие необратимо, и перестало ее субсидировать. Тут альтернативная энергетика стала сразу чахнуть. Это один пример. В той же Европе есть страна Испания, которая успешно развивает ветряную энергетику, которая, правда, зависит от ветра и времени года... Полный текст
Европа – это не одна страна. Она разнородна. И опыт перенимать стоить, но не весь. Про Францию я уже говорил. Германия, например, много вложила в последние годы много денег в альтернативную энергетику. Та развивалась серьезными темпами. Правительство решило, что так дальше и пойдет, мол, развитие необратимо, и перестало ее субсидировать. Тут альтернативная энергетика стала сразу чахнуть. Это один пример. В той же Европе есть страна Испания, которая успешно развивает ветряную энергетику, которая, правда, зависит от ветра и времени года. Поэтому для подстраховки летом, когда мало ветра, используют газ. Потому что энергию ветра не накопишь. Сегодня Испания вполне удачно комбинирует эти виды генерации. Этому можно поучиться. Самый интересный опыт, я считаю, в Америке, где используются все нетрадиционные газовые ресурсы. И «одноэтажная Америка» сегодня в массовом порядке переходит на использование жидкого углеводородного газа, добываемого вместе со сланцевым газом. Но в нашей стране эта жидкая газовая компонента добывается в составе традиционного газа – и американский опыт газификации удаленных регионов можно применять с использованием наших традиционных технологий. Поставки жидкого пропан-бутана могут обеспечить выгодную, технологичную, экологичную газификацию всех наших удаленных регионов. И этим занимается не только Газпром, но и нефтяные компании. Но этот конкурентный рынок у нас пока только складывается. Надо это направление поощрять, культивировать и развивать с использованием западных и своих собственных технологий получения, транспортировки и использования этого газа. У нас есть возможность рационального применения всех современных технологий использования имеющихся энергоресурсов. Выдумывать что-то совсем экзотичное сейчас нет нужды. Свернуть