НА ЭНЕРГОРЫНОК В 2017 ГОДУ БУДУТ ВЛИЯТЬ АМЕРИКАНО-ИРАНСКИЕ ОТНОШЕНИЯ, "ТУРЕЦКИЙ ПОТОК" И ПОСТАВКИ СПГ

Михаил Нейжмаков, ведущий аналитик Агентства политических и экономических коммуникаций:

Среди крупных международных событий 2016 года в сфере энергетики можно отметить, прежде всего, соглашение о сокращении добычи нефти между странами ОПЕК. Среди событий регионального значения, которые затронули Россию – ратификация Анкарой соглашения о «Турецком потоке», решение Еврокомиссии, позволившее расширить доступ «Газпрома» к трубопроводу Opal, а также покупка представителями Катара пакета акций «Роснефти».

Сейчас можно выделить ряд тем, которые будут влиять на энергетический рынок в 2017 году. Среди них – американо-иранские отношения. Ранее Дональд Трамп весьма прохладно высказывался о ядерной сделке с Тегераном. Хотя де-факто это была претензия не столько к Исламской республике, сколько к Бараку Обаме, один из главных лейтмотивов кампании ныне избранного президенты США: «Он плохо заключает сделки, а я буду хорошо». Кроме того, даже переход к более жесткому диалогу между Тегераном и Вашингтоном еще не будет означать возвращения отношений между ними в состояние, как до ядерной сделки. Поскольку влияние Ирана сейчас необходимо для разрешения целого ряда конфликтов в регионе Большого Ближнего Востока, у США больше стимулов найти общий язык с Тегераном быстрее, не переходя к слишком жестким санкциям. Однако на время неопределенности в первые месяцы президентства Трампа и возможного определенного охлаждения между Америкой и ИРИ первыми под удар могут попасть совместные с Ираном проекты, в которые вовлечен американский, а затем - европейский бизнес. Прежде всего, в сфере энергетики. Тегеран по-прежнему напоминает о своих возможностях по поставкам энергоносителей в страны ЕС (отметим заявление замглавы МИД Ирана Мехди Сафари на данную тему). А верховный представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности Федерика Могерини называла претензии Трампа к ядерной сделке с Ираном безосновательными. Но мы помним, как и ранее страны ЕС поддерживали ужесточение антииранских санкций со скрипом, видя ущерб для европейского бизнеса, но все же вынуждены были это делать под давлением Вашингтона. Более детальное обсуждение самых масштабных ирано-европейских проектов снова может быть отложено. Это, прежде всего, планы поставок иранского газа в Европу.

Одним из вопросов, которые будут активно обсуждаться в 2017 году, останется возможность продления «Турецкого потока» в страны ЕС. Уступки «Газпрому» по доступу к Opal совсем не означают, что Брюссель пойдет навстречу Москве по поводу трубопровода для стран Юго-Восточной Европы. Скорее всего, представители ЕС попытаются максимально затянуть переговоры с Россией по данному вопросу, шансы на его решение в будущем году также не очень велики.

Периодически в СМИ будет ставится под вопрос судьба самого «Турецкого потока», обсуждаться вероятность заморозки проекта в случае новых противоречий между Москвой и Анкарой. Турция надеется на потепление отношений с США при Трампе. Реализация этих надежд, конечно, может дать Анкаре больше пространства для маневра и возможность выдвинуть дополнительные требования при торге с Москвой по самым разным вопросам (например, о будущем Сирии). Но это не значит, что турецкая сторона будет настроена на конфронтацию с Кремлем. Скорее наоборот. Почувствовав большую свободу действий, Анкара попытается максимально расширить влияние на ситуацию в Сирии и Ираке. В этих условиях конфликт с Россией ей ни к чему. Чтобы вести активную внешнюю политику в своем регионе, Турции нужен крепкий тыл в отношениях с Москвой, а не «северный фронт» конфронтации. Соответственно, вероятность довести до конца строительство, по крайней мере, первой ветки «Турецкого потока» достаточно высока. Пока риск настолько серьезных политических разногласий между Москвой и Анкарой, чтобы они парализовали реализацию этой части проекта, не очень велик.

Визит Владимира Путина в Японию вновь подстегнул интерес к проекту газопровода от Сахалина до Хоккайдо. Но в 2017 году, скорее всего, будет происходить только предварительное обсуждение вопроса.

Возможно, дополнительно вырастет интерес к реализации с участием российских компаний проектов в сфере поставок СПГ. В качестве примера проявления такой тенденции можно отметить интерес японских инвесторов к строительству завода СПГ малой мощности на Сахалине. Об ожидании «конкретных предложений от катарской стороны» по проектам, касающимся СПГ, еще в июне 2016 года говорил глава Минэнерго РФ Александр Новак. Тогда заявлялось об интересе к подобному сотрудничеству со стороны «Новатэка». Но ведь «Роснефть» тоже выходит на данный рынок. Недаром вскоре после продажи пакета акций этой корпорации последовали сообщения в прессе о возможных перспективах сотрудничества компании с Катаром в сфере СПГ. Вскоре после данной резонансной сделки мы уже отмечали, что этот шаг мог быть, среди прочего, связан с желанием развивать российско-катарское сотрудничество именно в этой сфере.