СОГЛАШЕНИЕ РОСНЕФТИ И КИТАЙСКОЙ CNPC ВРЯД ЛИ НАПРАВЛЕНО ПРОТИВ ГАЗПРОМА

Сергей Кондратьев, заведующий сектором экономического департамента Фонда «Институт энергетики и финансов»:

Со стороны Роснефти – это абсолютно правильная рыночная стратегия. Компания последовательно идет на увеличение числа участников – крупнейших иностранных нефтегазовых компаний – в разработку Арктического шельфа. У Роснефти сейчас высокая долговая нагрузка, достаточно большие обязательства по капитальным вложениям в других областях, модернизация нефтепереработки в разработку месторождений в Восточной Сибири. Это значит, что на данный момент Роснефть не имеет возможности для вложения серьезных средств в геологоразведку на Арктическом шельфе.

Это во многом венчурное предприятие.  Вероятность того, что будет пробурена сухая скважина стоимостью в несколько десятков, если не больше, миллионов долларов, существует. Поэтому Роснефти выгодно, чтобы в таких проектах участвовало как можно крупных как западных, так и азиатских компаний, которые могли бы взять на себя значительную часть в софинансировании геологоразведочных работ (что, собственно и подразумевает соглашение Роснефти с китайской компанией CNPC) и первоначальных работ по запуску таких месторождений.

Для Роснефти такая стратегия правильная, потому что она позволяет переложить большую часть затрат на зарубежные компании. Это общепринятая практика. И тот факт, что Роснефть оказывается в этом вопросе весьма проворней, чем Газпром, можно только поставить в заслугу менеджменту компании.

У РОСНЕФТИ, КСТАТИ, ЕСТЬ ЕЩЕ ОДНО ТАКТИЧЕСКИ ВАЖНОЕ ПРЕИМУЩЕСТВО – У НЕЕ ЕСТЬ ОПЫТ СОТРУДНИЧЕСТВА С КИТАЙСКИМИ ПАРТНЕРАМИ В РАМКАХ ПОСТАВКИ НЕФТИ ПО НЕФТЕПРОВОДУ ВСТО

У Роснефти, кстати, есть еще одно тактически важное преимущество – у нее есть опыт сотрудничества с китайскими партнерами в рамках поставки нефти по нефтепроводу ВСТО, т. е. они уже знакомы с китайской компанией, лучше понимают китайский рынок и понимает его структуру. Роснефть пытается всячески на него проникнуть, есть у нее проекты по строительству нефтеперерабатывающих мощностей, проекты вхождению в сбытовую сеть. И соглашение по шельфу – это логичное продолжение ранее начатого сотрудничества, а в планах – дальнейшая и обоюдная экспансия на рынках друг друга.

У Газпрома же такого сотрудничества с китайскими нефтегазовыми компаниями пока что нет. И с финансированием дорогостоящих геологоразведочных работ он Роснефти, как китайцы, вряд ли сможет помочь, у него сейчас хватает собственных вопросов, которые требуют решения – это и европейский рынок, и центрально-азиатский регион, и постоянно падающие доли на внутреннем рынке, плюс необходимость бороться с возрастающими неплатежами на внутреннем рынке. Разумеется, что не все эти вопросы носят стратегический характер, как доступ на шельф, но они выходят на передний план и требуют неусыпного внимания Газпрома.

Однако сложно сейчас говорить, что это соглашение направлено напрямую против Газпрома. Потому что Арктический шельф – это очень-очень отдаленная перспектива для мировой энергетики. Большинство ведущих нефтегазовых держав и компаний уже сейчас пытаются там застолбить себе место. Тот же Китай претендует на место в Арктическом Совете.

При этом говорить о каких-либо запасах на шельфе по-прежнему непросто. Они оцениваются очень приблизительно и на макроуровне. Поэтому это соглашение можно, с одной стороны, рассматривать как тактическую победу Роснефти, с другой стороны, все серьезные и важные проекты в ближайшие несколько лет, пожалуй, даже 1-2 десятков лет, будут связаны с другими областями. Я имею в виду развитие нефтедобычи на Дальнем востоке и в Восточной Сибири, развитие шельфовых проектов в Охотском море (на Сахалине), плюс решение вопроса с возможностью поставок газа в Китай.